Три проблемы, которые ждут Россию после войны на Украине
Перемирие на Донбассе не может решить проблем, лежащих в основе украинского конфликта. Для этого потребуется значительно больше времени — возможно, десятилетия, жизни целых поколений. В разрешении конфликта главную роль сыграет не военная победа, а медленная работа исторических жерновов, меняющих мир вокруг зоны столкновений таким образом, что проблемы, казавшиеся непреодолимыми, теряют свой масштаб. И это выводит на первый план для России — про Украину надо думать отдельно, и думать самим украинцам — несколько задач. Они будут формировать повестку дня любого будущего правительства страны, хотя правильнее всего, если их начнет решать уже нынешнее руководство.
Первая группа проблем касается отношений с внешним миром: с международными организациями, с Европой, Соединенными Штатами, да и с Китаем, связи с которым были переформатированы в разгар кризиса. За последние полгода Россия не просто попала под экономические санкции, но лишила себя большой части дипломатических завоеваний предыдущих двух десятилетий и пробудила новую волну недоверия со стороны соседей. При всем очевидном нежелании европейцев рвать связи с Россией, перспективы углубленной интеграции нашей страны в Европу надолго отодвинуты. Следует ожидать и укрепления европейских структур безопасности, открыто направленных на сдерживание России; решение о создании «сил быстрого реагирования» и статус «особого партнера», предложенный Грузии на недавнем саммите НАТО в Уэльсе — лишь первые шаги, обозначившие путь, по которому будет двигаться Альянс.
И на первом этапе главная задача на этом направлении — спасение того, что осталось от российских международных связей и удержание хотя бы уровня взаимодействия, оставшегося к нынешнему моменту. Осталось не так уж мало, но потери велики.
В дальнейшем — не раньше, чем сменится руководство и в России, и в ведущих западных странах — придется искать пути интеграции нашей страны в новые структуры безопасности, сформированные к западу от ее границ. Ситуация в этом смысле небезнадежная: нельзя исключить и такого варианта, при котором уроки кризиса 2014 года подтолкнут мировое сообщество (прежде всего Европу) к более тесному включению России в эти структуры. Этот путь, кстати, пытался нащупать и Владимир Путин в начале своего президентства, рассуждая о вступлении страны в НАТО.
Вторая группа вопросов касается отношений с Украиной. Здесь есть и экономическая составляющая, и политические контакты, и взаимное недоверие, и взаимная ненависть. К чему бы ни привело перемирие на Донбассе, Украина останется с территориальными потерями, и ожидать от украинцев движения навстречу в таких условиях вряд ли стоит. Здесь ближайшая цель тоже могла бы состоять в сохранении хотя бы нынешнего уровня взаимодействия. Даже это будет сложной задачей, поскольку в пораженных конфликтом районах уже сформировались противоположные версии событий, свои герои и жертвы. Эти рассказы о событиях будут развиваться в двух странах и на территории юго-востока Украины и дальше, поддерживая и, вероятно, наращивая враждебность. Крым надолго испортил отношения России с мировым сообществом, но прежде всего — с Украиной, и непризнание его аннексии станет одной из долговременных проблем в двусторонних отношениях. Однако трудно представить и такое российское правительство, которое могло бы «вернуть все назад». Из этой ухи аквариум не восстановить, и международное урегулирование крымской проблемы займет, очевидно, десятилетия. В отдаленном политическом будущем возможно обсуждение особого статуса Крыма, включающего какую-то специальную роль Украины на полуострове, но лишь в культурной и экономической сфере.
Наконец, третий круг вопросов — отношения внутри российского общества и отношения между государством и обществом. Эти проблемы — и самые сложные, и самые неотложные. Значительная часть российского населения поверила не только в фашистов, пришедших к власти в соседней стране, но и в наличие вредоносной «пятой колонны» в самой России. Поиск врагов и стремление к единомыслию возрождают архаические модели в политике и культуре, угрожают будущему страны.
Конечно, с ослаблением пропагандистского напора доля верящих в крайности телерассказов резко упадет. Однако после нескольких месяцев боевых действий на востоке Украины в России появились несколько значимых групп людей, чья судьба сформирована пропагандистскими мифами. Это добровольцы и «отпускники», воевавшие в Донбассе. Это друзья и родственники погибших и искалеченных в этой необъявленной войне. Это беженцы и их родственники. Образ противостояния злу, созданный пропагандой середины 2014 года, формирует картину мира, в котором их жертвы и благородные порывы приобретают смысл. Критика пропаганды ставит эти жертвы под сомнение. Противоречащие друг другу картины исторической и политической жизни сосуществуют в любом обществе. Но вопрос о памяти павших так высоко поднимает ставки в борьбе за интерпретации, что уже сейчас ясно: сделаны серьезные шаги в направлении гражданского конфликта.
История последнего десятилетия показывает, что «гайки», затянутые под предлогом кризисной ситуации, не ослабляются государством по собственной инициативе. Однако сегодняшняя конструкция отношений государства и общества подвела нас к грани прихода «Новороссии» на российскую землю: как фигурально, в форме непримиримого общественного противостояния, так и буквально, в результате миграции полевых командиров и «ополченцев». Избежать обострения этого противостояния не получится без корректировок курса — волей если не нынешней, то следующей власти. Рано или поздно правительству страны придется восстанавливать условия для гражданского диалога и вернуться к роли арбитра (которую оно пыталось выполнять в прошлом десятилетии), не противопоставляющего с помощью пропаганды одну часть общества другой.
Следующему руководству России придется расхлебывать кашу, заваренную нынешним, доставать скелеты из шкафов и получать за это порцию народной нелюбви за «очернительство нашей истории». И это единственный путь восстановления доверия к государству — не только в международной политике, но и, что самое важное, со стороны граждан.
Автор: Иван Курилла, доктор исторических наук, завкафедрой международных отношений и зарубежного регионоведения Волгоградского государственного университета
Статья опубликована 09.09.2014 в РБК daily
Перемирие на Донбассе не может решить проблем, лежащих в основе украинского конфликта. Для этого потребуется значительно больше времени — возможно, десятилетия, жизни целых поколений. В разрешении конфликта главную роль сыграет не военная победа, а медленная работа исторических жерновов, меняющих мир вокруг зоны столкновений таким образом, что проблемы, казавшиеся непреодолимыми, теряют свой масштаб. И это выводит на первый план для России — про Украину надо думать отдельно, и думать самим украинцам — несколько задач. Они будут формировать повестку дня любого будущего правительства страны, хотя правильнее всего, если их начнет решать уже нынешнее руководство.
Первая группа проблем касается отношений с внешним миром: с международными организациями, с Европой, Соединенными Штатами, да и с Китаем, связи с которым были переформатированы в разгар кризиса. За последние полгода Россия не просто попала под экономические санкции, но лишила себя большой части дипломатических завоеваний предыдущих двух десятилетий и пробудила новую волну недоверия со стороны соседей. При всем очевидном нежелании европейцев рвать связи с Россией, перспективы углубленной интеграции нашей страны в Европу надолго отодвинуты. Следует ожидать и укрепления европейских структур безопасности, открыто направленных на сдерживание России; решение о создании «сил быстрого реагирования» и статус «особого партнера», предложенный Грузии на недавнем саммите НАТО в Уэльсе — лишь первые шаги, обозначившие путь, по которому будет двигаться Альянс.
И на первом этапе главная задача на этом направлении — спасение того, что осталось от российских международных связей и удержание хотя бы уровня взаимодействия, оставшегося к нынешнему моменту. Осталось не так уж мало, но потери велики.
В дальнейшем — не раньше, чем сменится руководство и в России, и в ведущих западных странах — придется искать пути интеграции нашей страны в новые структуры безопасности, сформированные к западу от ее границ. Ситуация в этом смысле небезнадежная: нельзя исключить и такого варианта, при котором уроки кризиса 2014 года подтолкнут мировое сообщество (прежде всего Европу) к более тесному включению России в эти структуры. Этот путь, кстати, пытался нащупать и Владимир Путин в начале своего президентства, рассуждая о вступлении страны в НАТО.
Вторая группа вопросов касается отношений с Украиной. Здесь есть и экономическая составляющая, и политические контакты, и взаимное недоверие, и взаимная ненависть. К чему бы ни привело перемирие на Донбассе, Украина останется с территориальными потерями, и ожидать от украинцев движения навстречу в таких условиях вряд ли стоит. Здесь ближайшая цель тоже могла бы состоять в сохранении хотя бы нынешнего уровня взаимодействия. Даже это будет сложной задачей, поскольку в пораженных конфликтом районах уже сформировались противоположные версии событий, свои герои и жертвы. Эти рассказы о событиях будут развиваться в двух странах и на территории юго-востока Украины и дальше, поддерживая и, вероятно, наращивая враждебность. Крым надолго испортил отношения России с мировым сообществом, но прежде всего — с Украиной, и непризнание его аннексии станет одной из долговременных проблем в двусторонних отношениях. Однако трудно представить и такое российское правительство, которое могло бы «вернуть все назад». Из этой ухи аквариум не восстановить, и международное урегулирование крымской проблемы займет, очевидно, десятилетия. В отдаленном политическом будущем возможно обсуждение особого статуса Крыма, включающего какую-то специальную роль Украины на полуострове, но лишь в культурной и экономической сфере.
Наконец, третий круг вопросов — отношения внутри российского общества и отношения между государством и обществом. Эти проблемы — и самые сложные, и самые неотложные. Значительная часть российского населения поверила не только в фашистов, пришедших к власти в соседней стране, но и в наличие вредоносной «пятой колонны» в самой России. Поиск врагов и стремление к единомыслию возрождают архаические модели в политике и культуре, угрожают будущему страны.
Конечно, с ослаблением пропагандистского напора доля верящих в крайности телерассказов резко упадет. Однако после нескольких месяцев боевых действий на востоке Украины в России появились несколько значимых групп людей, чья судьба сформирована пропагандистскими мифами. Это добровольцы и «отпускники», воевавшие в Донбассе. Это друзья и родственники погибших и искалеченных в этой необъявленной войне. Это беженцы и их родственники. Образ противостояния злу, созданный пропагандой середины 2014 года, формирует картину мира, в котором их жертвы и благородные порывы приобретают смысл. Критика пропаганды ставит эти жертвы под сомнение. Противоречащие друг другу картины исторической и политической жизни сосуществуют в любом обществе. Но вопрос о памяти павших так высоко поднимает ставки в борьбе за интерпретации, что уже сейчас ясно: сделаны серьезные шаги в направлении гражданского конфликта.
История последнего десятилетия показывает, что «гайки», затянутые под предлогом кризисной ситуации, не ослабляются государством по собственной инициативе. Однако сегодняшняя конструкция отношений государства и общества подвела нас к грани прихода «Новороссии» на российскую землю: как фигурально, в форме непримиримого общественного противостояния, так и буквально, в результате миграции полевых командиров и «ополченцев». Избежать обострения этого противостояния не получится без корректировок курса — волей если не нынешней, то следующей власти. Рано или поздно правительству страны придется восстанавливать условия для гражданского диалога и вернуться к роли арбитра (которую оно пыталось выполнять в прошлом десятилетии), не противопоставляющего с помощью пропаганды одну часть общества другой.
Следующему руководству России придется расхлебывать кашу, заваренную нынешним, доставать скелеты из шкафов и получать за это порцию народной нелюбви за «очернительство нашей истории». И это единственный путь восстановления доверия к государству — не только в международной политике, но и, что самое важное, со стороны граждан.
Автор: Иван Курилла, доктор исторических наук, завкафедрой международных отношений и зарубежного регионоведения Волгоградского государственного университета
Статья опубликована 09.09.2014 в РБК daily
